Благоглупости и несуразности
Не относясь излишне серьезно к тому, что издает политру, и исключительно для разминки пальцев хочу разобрать несколько текстов, касающихся социологии и биологии.
Задача социологии, оказывается, вовсе не в изучении социальной реальности, а в изучении текстов, написанных авторитетными социологами и в интерпретации реальности в терминах и схемах этих текстов. Социолог должен, согласно авторам, владеть компьютером, знать языки, математику и набор канонических текстов, интерпретируя которые он и занимается социологией. Социологи различаются между собой по тому, какой набор текстов они считают каноническим. Наши отечественные социологи хотя бы одному из этих критериев не удовлетворяют, и потому они не социологи.
В общем-то я с автором согласен в том, что именующие себя социологами, таковыми не являются, но совсем по другим основаниям.
Научным считается то, что считается научным научным сообществом. Но кто это такой, научное сообщество, и почему мнение этого сообщества определяюще? С какой стати, сообщество отечественных социологов или его часть, не являющееся научным в строгом смысле этого слова, претендуют на то, что научно то, что они таковым считают? Как соотносятся научные сообщества и собственно наука как деятельность по производству знания?
Я считаю, что научное сообщество и наука не находятся в такой уж однозначной зависимости и аналитически – во всяком случае – могут быть разделены. Наука как деятельность и как производство знания есть одна реальность, в то время как научное сообщество есть другая реальность. И их неразличение, в частности, создает условия для агрессии членов научного сообщества, направленной и на тех, кто занимается производством знания, но не является по каким-либо причинам членами сообщества. Общеизвестная борьба с лженаукой – только одно из проявлений научной корпоративности.
Научное сообщество есть громадная транснациональная корпорация, членство в которой обеспечивает ее членам продвижение в системе научных рангов и званий (научное признание). Эта корпорация не самостоятельна и не самоценна, она лишь элемент других корпораций, производящих, в том числе, товары массового спроса. Задачей корпораций ученых как члена других корпораций является вовсе не производство знания, а привлечение ресурсов, их освоение. И ученые, получившие научное призвание, обеспечивают – разными способами — приток ресурсов. В частности, некоторые приборы, используемые для проведения экспериментов, демонстрируют эффекты, у которых могут быть технологические приложения. Поэтому вместо науки в корпорациях всячески стимулируется экспериментальное исследование с целью выявления эффектов и конструирования приборов, из которых потом могут получиться массовые товары.
Для привлечения ресурсов научным сообществом, находящимся в зависимости от корпораций, выработано несколько весьма эффективных приемов, в число которых входит конструирование внешних и внутренних угроз (таких как изменение климата, пандемии, агрессия ислама или терроризм, нарушение прав человека и пр), обеспечивающих поступление ресурсов из бюджетов национальных государств и международных организаций.
Ученые лишь одно из сословий этой корпорации, причем далеко не самым важное. Не менее значимы сословия заказчиков, особенно военных и промышленных, грантодателей, научных обозревателей и комментаторов, издателей и рейтингователей. Особенно явна служебная роль ученых по отношению к технологам и конструкторам, для которых знание имеет ценность только в том случае, если может быть использовано для производства машин и веществ, которые корпорации могут продавать на рынки, ими самими и создаваемом.
Наука как форма производства знания имеет целью формирование картины мира посредством набора исследовательских процедур, обеспечивающих воспроизведение результатов исследований при определенных, более-менее строго заданных начальных условиях. В основных чертах формирование научной картины мира закончилось примерно полвека назад. И с тех пор существенных изменений в ней не происходит. Ученые ( как производители знания, а не как члены корпорации) заняты в основном проверкой результатов, их уточнением, получением новых выводов из парадигмальных представлений, их экспериментальной проверкой. Фронт работ здесь ничем не ограничен, так как фундаментальные результаты (основы картины мира) были получены при определенных начальных условиях, и расширение этих условий (фальсификация теорий) на все новые и новые феномены и объекты обеспечит ученых работой на много лет вперед.
Большая часть этих фундаментальных результатов получена в 19 и первой половине 20 столетия. Достаточно трудно назвать существенные приращения знания (не их технических приложений) в последние полвека. Никакое изобилие технических и технологических выводов из знаний, полученных предыдущими поколениями ученых, не может закрыть ту проблему, что наука – как формирование картины мира – находится в глубочайшем застое.
Современная научная картина мира, мягко говоря, фрагментарна. Вполне четкие и воспроизводимые результаты в отдельных областях знания только подчеркивают несвязность физической и генетической, например, картин мира. Не говоря уже о том, какая пропасть отделяет описывающие области знания (зоологию, ботанику, микробиологию, антропологию) от аналитических наук – физики, химии, физиологии и пр.
Ученые как производители знания очень остро ощущают эту разрывность и пытаются ее преодолеть разными внутринучными способами, в том числе формируя комплексные и пограничные области знания, в которых экспериментально исследуются связи между объектами совершенно различных наук. При этом теряется связь между полученными ими результатами и исходными реальностями базовых областей знания. Физики и химики, генетики и физиологи, работая над корпоративными проектами, в мировоззренческом смысле уже доебались до мышей. Для доказательства можно посмотреть публикации в специальных журналах, где десятки тысяч ученых самых различных специальностей представляют результаты, место которых в научной картине мира определить достаточно трудно. Они скорее создают информационный поток, а не новое знание. Этот поток структурируется системой научных публикаций и ссылок на них, среду, в которой и существует научное сообщество – как иерархизированная совокупность журналов, ученых, публикующихся в этих журналах и индексов цитируемости отдельных статей отдельных ученых.
Те же ученые, но уже как члены корпорации, пытаются преодолеть разрывность и неполноту знания за его счет маскирования. Они создают теории всего, связывающие соврешенно различные области знания в то, что претендует на всеобщее объяснение — для профанов. Такие произвольные конструкции, производимые «известными учеными», позволяют формировать общественное мнение и направлять потоки ресурсов туда, где корпорации, в которых ученые лишь одно из сословий, могут получить самый большой навар. Таковы, например, теория эволюции с ее понятиями происхождения и вымирания видов, служащая мировоззренческой базой для весьма ресурсоемкой части мирового рынка под названием охрана среды и борьба с глобальным потеплением. Или теории строения вселенной, поиск конечных оснований которой обосновывают многомиллиардные вложения в физику высоких энергий и связанные с ней области знания и технологий.
Сегодня в общественной мнении доминируют специфическая картина науки: наукой считаются технические новинки, ставшие бытом и продаваемые в супермаркетах, с однйо стороны, и разного рода общие теории всего, навязываемые СМИ как обоснование того, что ресурсы, израсходованные на охрану среды, борьбу с потеплением, строительство очередного ускорителя, или разработку очередного лекарства от всех болезней.
Нельзя сказать, что отсутствует осознание разрывности научной картины мира. Дыры в в ней замазываются усилиями многочисленных философов и методологов.